Превалирование публичного интереса в банкротстве

«Доказано, что каждый бизнес зависит от всех прочих, – изрек Оррен Бойль. – Поэтому всем нам приходится нести часть чужого бремени». 
Айн Рэнд

Процедура банкротства характеризуется непрерывным поиском компромисса между интересами несостоятельных должников, кредиторов, общества и государства. В связи с этим процесс банкротства все больше затрагивает не только частноправовые интересы отдельных кредиторов, но и публично-правовые интересы государства и общества в целом. При этом пределы вмешательства государства в процесс несостоятельности (банкротства) должны соответствовать принципу разумного баланса между публичным и частным интересами.

Ранее действовавший Федеральный закон от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон 1998 г.), утративший силу в связи с принятием Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), предоставлял требованиям по обязательным платежам в бюджет и во внебюджетные фонды преференции в очередности их удовлетворения.

В ст. 106  Закона  1998 г.  было предусмотрено пять очередей удовлетворения требований кредиторов, при этом требования кредиторов по обязательным платежам в бюджет и во внебюджетные фонды в части задолженности по уплате недоимок по налогам, сборам и иным обязательным взносам относились к четвертой очереди удовлетворения, в то время как конкурсные кредиторы, чьи права основаны на гражданско-правовых обязательствах, были отнесены к пятой очереди реестра требований кредиторов.

В соответствии с п. 4 ст. 134 Закона о банкротстве государство в лице уполномоченного органа утратило приоритетное положение в реестре требований кредиторов. Уполномоченный орган и иные конкурсные кредиторы, чьи права основаны на гражданско-правовых обязательствах, подлежат включению в одну (третью) очередь кредиторов.

В правоотношениях по банкротству действующее гражданское законодательство исходит из принципа равенства лиц (кредиторов, уполномоченных органов), требования которых относятся к одной категории выплат (п. 1 ст. 1 Гражданского кодекса РФ, п. 4 ст. 134 Закона о банкротстве). Предполагается, что этот принцип должен соблюдаться не только при распределении конкурсной массы должника, но и в отношениях, связанных с порядком предъявления требований к должнику, определением статуса лиц, участвующих в деле о банкротстве.

Вместе с тем налоговый орган не согласен с действующим принципом равенства конкурсных кредиторов при удовлетворении требований. Российским союзом саморегулируемых организаций арбитражных управляющих был подготовлен проектфедерального закона о внесении изменений в Закон о банкротстве, принятый в первом чтении в Государственной Думе (далее – законопроект). 

Федеральная налоговая служба РФ предложила дополнить законопроект положением о том, что арбитражный суд устанавливает требования налоговых органов как обеспеченные залогом. Таким образом, у налогового органа появляется преимущество не только перед конкурными кредиторами, но и перед иными залоговыми кредиторами, включенными в реестр.

Согласно инициируемым ФНС России изменениям требования налогового органа устанавливаются как обеспеченные залогом имущества «с момента, когда не были исполнены обязательства», следовательно, в отношении кредитных организаций, которые ранее обременили имущество должника ипотекой в обеспечение исполнения обязательств по кредитным договорам (как бывает в большинстве случаев), очередь их требования может быть изменена на последующую, если окажется, что обязательства должника перед налоговым органом не были исполнены раньше, чем за кредитной организацией зарегистрирована ипотека.

Предлагаемый в законопроекте момент возникновения права залога противоречит действующему гражданскому законодательству, предусматривающему принцип публичной достоверности записи о залоге, согласно которому права могут быть противопоставлены третьим лицам только в том случае, если третьи лица знали либо могли знать о существовании этих прав, то есть в реестр была внесена запись об ограничениях. Противопоставление по отношению к третьим лицам залогового права, о котором эти лица, вступая в отношения с залогодателем не знали и не могли знать,  противоречит здравому смыслу. Вместе с тем планируемые изменения предполагают именно постановку третьих лиц перед фактом залога в отсутствие обязательной регистрации в государственном реестре.

ФНС России также предлагает следующее: «состав имущества должника, в отношении которого требования кредитора устанавливаются как обеспеченные залогом в деле о банкротстве, определяется судом на основании заявления соответствующего кредитора», то есть налогового органа. Фискальному органу при определении обеспеченного залогом имущества предоставляется право произвольного выбора из списка имущества, что не согласуется с идеей правового государства и не соотносится с принципами равенства всех перед законом и судом, закрепленными в ст. 1 и 19 Конституции РФ.

Попытка законодателя решить задачу справедливого соотношения публичных и частных интересов путем уравнения в правах конкурсных кредиторов и государства в лице уполномоченных органов в делах о несостоятельности (банкротстве) нарушает права иных конкурсных кредиторов. Предлагаемые изменения ставят коммерческих кредиторов в неравное положение по сравнению с бюджетом: у государства изначально больше внесудебных инструментов для взыскания задолженности (инкассовые поручения и постановления о взыскании налога за счет имущества), в то время как иные кредиторы вынуждены сначала проходить долгую судебную процедуру.

Если поправки будут приняты, то количество кредитов, выдаваемых банками хозяйствующим субъектам для ведения предпринимательской деятельности, резко сократится, что не соответствует целям рыночной экономики и развития предпринимательства. Вместе с тем именно государство объективно заинтересовано в нормальном функционировании субъектов предпринимательства, стабильности их деятельности, поскольку их финансовые ресурсы являются источником обеспечения государственных потребностей в рамках финансово-распределительных отношений. Положение банков при банкротстве заемщиков с принятием обсуждаемых изменений ухудшится, поскольку соревнование с налоговым органом с заранее известным результатом никому не интересно.

Согласно сводным результатам процедур, применявшихся в делах о банкротстве юридических и физических лиц за 2017 г., опубликованным на Федресурсе, доля удовлетворенных требований составляет 0,064% от суммы требований, включенных в реестр¹. С учетом привилегии налогового органа процент, приходящийся на долю кредиторов, чьи интересы основаны на гражданско-правовых отношениях, будет еще меньше.

Сейчас, когда экономика находится в условиях турбулентности, а предпринимательская деятельность фактически вымирает, особенно остро стоит вопрос о равенстве государственных и хозяйствующих субъектов, в том числе при удовлетворении требований кредиторов при банкротстве. Иные кредиторы фактически не защищены, поскольку вероятность удовлетворения их требований сводится к нулю, тем самым снижается инвестиционная привлекательность российской экономики для иностранных инвесторов.

Вместе с тем, несмотря на пока еще отсутствие в действующем законодательстве норм о преимущественном положении налогового органа перед иными кредиторами, позиция, согласно которой налоговый орган – это кредитор с особым статусом, постепенно находит отражение в судебной практике.

В рамках дела о банкротстве ООО «Серпуховский лифтостроительный завод» Арбитражный суд Московского округа постановлением от 11 июля 2018 г. по делу № А41-9145/2016 оставил без изменения судебные акты нижестоящих судов о включении в реестр требований кредиторов налогового органа в качестве залогового кредитора, несмотря на пропуск двухмесячного срока, предусмотренного ст. 142 Закона о банкротстве, на обращение с заявлением о включении в реестр требований кредиторов  к основному должнику, чей реестр требований уже закрыт.

Суды проигнорировали положения п. 52 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 12 июля 2012 г. № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством» (далее – Постановление), обязывающего кредитора до закрытия реестра требований кредиторов обратиться с заявлением об установлении его требований в деле о банкротстве основного должника. Если будет установлено, что кредитор не совершал названных действий и это повлекло либо может повлечь негативные последствия для поручителя в будущем, например в виде пропуска срока, установленного п. 1 ст. 142 Закона о банкротстве, на что поручитель ссылается в порядке ст. 364 ГК РФ, в иске к поручителю (либо во включении требования кредитора в реестр требований кредиторов поручителя) может быть отказано (ст. 10 ГК РФ).

В аналогичных делах, когда кредитором являлся не налоговый орган, при отсутствии доказательств обращения к основному должнику с требованием о включении в реестр к залогодателю и поручителю и при наличии закрытого реестра конкурсному кредитору отказывали во включении в реестр со ссылкой на упомянутый п. 52 Постановления (см., к примеру, определения Верховного Суда РФ от 8 сентября 2016 г. № 303-ЭС16-6738 по делу № А51-32818/2014; от 27 октября 2015 г. № 305-ЭС14-6808 по делу № А40-68442/2011).

Таким образом, несмотря на теоретический паритет прав конкурсных (за исключением залоговых) кредиторов в процедуре банкротства, практически равенство прав конкурсных кредиторов и налогового органа не абсолютно. Усиление публичного интереса при разрешении споров о банкротстве очевидно.

В Определении Верховного Суда РФ от 5 июля 2018 г. № 301-ЭС18-114 по делу № А11-9163/2015 коллегия признала допустимым предъявление уполномоченным органом требования до вступления в силу решения, вынесенного по результатам мероприятий налогового контроля. В этом случае производство по его требованию о включении в реестр подлежит приостановлению до вступления в силу решения налогового органа применительно к п. 1 ч. 1 ст. 143 Арбитражного процессуального кодекса РФ, так как  решение налогового органа, как и вступивший в законную силу судебный акт, подлежит принудительному исполнению.

Верховный Суд РФ посчитал, что различные обстоятельства (например, объем материалов проверки, противодействие должника и т.п.) могут препятствовать налоговой службе своевременно представить в арбитражный суд ее решение. Кроме того, по его мнению, налоговая служба может быть лишена объективной возможности предоставить в установленный законом срок достоверные и допустимые, а по существу  – единственно возможные доказательства, обосновывающие ее требования. Неясно, почему аналогичных прав нет у иных конкурсных кредиторов и они ограничены сроком в два месяца.

В Определении Верховного Суда РФ от 26 марта 2018 г. № 310-ЭС16-6059  по делу № А36-3505/2012 Судебная коллегия по экономическим спорам указала, что государство, заплатившее по государственной гарантии, получает равные с основным кредитором права на заложенное имущество.

Другой пример превалирования публичного над частным – иллюзорное право арбитражного управляющего на отступление от очередности по текущим платежам. Согласно абз. 3 п. 40.1 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. № 60 «О некоторых вопросах, связанных с принятием Федерального закона от 30.12.2008 № 296-ФЗ “О внесении изменений в Федеральный закон “О несостоятельности (банкротстве)”» суд вправе признать законным отступление управляющим от очередности, предусмотренной в п. 2 ст. 134 Закона о банкротстве, если это необходимо исходя из целей соответствующей процедуры банкротства, в том числе для недопущения гибели или порчи имущества должника либо предотвращения увольнения работников должника по их инициативе.

Несмотря на наличие легального механизма установления временной альтернативной очередности в рамках текущих платежей, предоставление работникам  права в первоочередном порядке получить погашение задолженности в судебной практике практически нереализуемо (см. например, постановления Арбитражного суда Московского округа от 11 июля 2018 г. № Ф05-12552/2017 по делу № А40-125489/16;  Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 4 апреля 2018 г. № Ф02-476/2018 по делу № А33-25106/2014; Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 26 июля 2018 г. № Ф04-2959/2018 по делу № А27-4297/2016).

Единственный способ соблюдения баланса публичных и частных интересов в процедуре банкротства – судебное решение. Именно на суд возложены полномочия контролировать злоупотребление публично-властными полномочиями, особенно при реализации субъектами публичной власти дискреционных полномочий.

Приоритет фискального органа вряд ли может быть оправдан, поскольку, взыскивая платежи в более привилегированном порядке, нежели коммерческие кредиторы, бюджет в конечном итоге может недополучить средства в связи со снижением собираемости налогов с тех кредиторов, которые взыщут меньше или вообще ничего не получат из-за преференций налоговых органов.