Назад к разделу Аналитика

Информационный бюллетень практики разрешения споров и медиации (Выпуск 1, 2019)

За первые месяцы 2019 года Верховным Судом РФ были вынесены определения, содержащие в себе интересные выводы по вопросам, уже давно возникшим в судебной практике и требующим окончательного разрешения. И, если некоторые позиции Суда демонстрируют положительные изменения в практике, то другие лишь внесли большую неопределенность в правовой квалификации правовых институтов.


1. Экономколлегия отказала во взыскании крупной денежной суммы в связи с расторжением договора без выяснения точных обстоятельств отказа от исполнения договора и направила дело на новое рассмотрение для установления причин отказа и оснований для снижения размера взыскиваемой суммы
Подрядчик по договору на выполнение работ по разработке и внедрению технических решений по увеличению мощности флотационных обогатительных фабрик обратился с иском к заказчику о взыскании договорного штрафа. Условиями договора стороны предусмотрели право как заказчика, так и подрядчика на односторонний отказ от исполнения договора при определенных договором обстоятельствах, обусловленное выплатой отказавшейся стороной штрафа.

Первая и апелляционная инстанции требования подрядчика частично удовлетворили, при этом апелляция посчитала, что, согласно содержанию договора, штраф должен рассматриваться не в качестве договорной неустойки (как меры ответственности за ненадлежащее исполнение договорных обязательств), а в качестве компенсации, подлежащей уплате заказчиком подрядчику в связи с вынужденным прекращением исполнения договора.
При этом апелляционный суд отметил, что даже если расценить это условие как штраф, в отсутствие доказательств очевидного несоответствия размера взыскиваемой денежной суммы неблагоприятным последствиям расторжения договора, оснований для снижения суммы на основании ст. 333 ГК РФ не имеется, доказательств обратного в материалы дела не представлено.
Кассация нижестоящие суды поддержала.
Однако Экономколлегия ВС РФ отменила судебные акты и направила дело на новое рассмотрение, помимо прочего, в связи с тем, что наличие в договоре условия о такой компенсации не может влечь за собой возможность имущественного обогащения одной из сторон сделки в размере, не соответствующем негативным имущественным последствиям прекращения договора, нарушать баланс прав и имущественных интересов сторон.
При этом Коллегия применила ст. 310 ГК РФ и соответствующий ей п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2016 № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении» о плате за односторонний отказ от исполнения обязательства, связанного с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности. Согласно указанным нормам, если будет доказано очевидное несоответствие размера этой денежной суммы неблагоприятным последствиям, вызванным отказом от исполнения обязательства или изменением его условий, а также заведомо недобросовестное осуществление права требовать ее уплаты в этом размере, то в таком исключительном случае суд вправе отказать в ее взыскании полностью или частично.
Определение Экономколлегии интересно тем, что суд объяснил необходимость в более глубоком изучении обстоятельств дела для выяснения причин заявления одностороннего отказа от исполнения договора, в зависимости от которых условие договора может быть квалифицировано либо в качестве неустойки, либо в качестве платы за отказ от договора.
При этом Коллегия подчеркнула, что в любом случае размер взыскиваемой суммы не должен быть чрезмерным и несоразмерным негативным последствиям, причиненным прекращением исполнения договора.
(Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 07.02.2019 № 309-ЭС18-8960)


2. Экономколлегия ограничила чрезмерное оспаривание сделок и сделкоподобных действий по банкротным основаниям
В данном деле встал вопрос о возможности признания недействительными корректировочных актов, составленных в ходе исполнения договора энергоснабжения, по банкротным основаниям.
Конкурсный управляющий энергоснабжающей организации вне дела о банкротстве обратился с иском о взыскании задолженности по договору энергоснабжения. Задолженность была взыскана не в полном объеме, с учетом корректировочных актов, представленных Ответчиком, в которых объемы фактически поставленных ресурсов были меньше заявленных в иске.
В связи с этим, конкурсный управляющий заявил в рамках дела о банкротстве требование о признании актов недействительными, преследуя цель «отбить» доводы абонента об уменьшении такими актами размера задолженности перед должником.
Суды первой, апелляционной и кассационной инстанций поддержали требования управляющего, посчитав, что в результате подписания актов в условиях неплатежеспособности должник лишился активов, за счет которых возможно удовлетворение требований кредиторов.
Тем не менее, Экономоколлегия ВС РФ, рассмотрев заявление по существу, в удовлетворении требований отказала, поскольку корректировочные акты не являются ни сделками, содержащими в себе волеизъявление сторон, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, ни действиями, направленными на исполнение обязательств должника. Такие акты содержат в себе исключительно сведения о скорректированном объеме поставленного энергоресурса и имеют лишь доказательственное значение. Таким образом, не являясь сделками, корректировочные акты не подлежат оспариванию как сделки, в том числе по банкротным основаниям.
Данным определением Верховный Суд пресек возможность оспаривания в банкротстве любых без исключения сделок и сделкоподобных действий.
(Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 21.01.2019 № 305-ЭС15-15877(11))


3. Верховный Суд признал действительными инкассо-цессии с условием о «гонораре успеха»
Спор возник между цессионарием и должником по уступленному требованию о взыскании неустойки из договора участия в долевом строительстве.
Согласно договору уступки, цедент передал цессионарию право требования о взыскании неустойки за нарушение срока передачи объекта долевого строительства. При этом стороны договорились об установлении денежной оценки права требования долга в размере 60 % от взысканной по решению суда суммы, при этом цессионарий уплачивает цеденту указанную сумму только после получения взысканного от должника; данная обязанность исполняется цессионарием только при условии фактического исполнения обязанности должником.

Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили требование, однако кассация направила дело на новое рассмотрение с указанием на необходимость оценить доводы ответчика о недобросовестном поведении истца и исследовать в связи с этим условия договора уступки, реальности исполнения названного договора и его действительности. По мнению суда округа, стороны договора уступки поставили оплату переуступленного права в зависимость от результата рассмотрения спора в арбитражном суде, то есть согласовали условие «о гонораре успеха», в связи с чем судам следовало дать оценку поведению сторон с точки зрения их добросовестности, а также выяснить цель заключения договора уступки.
Тем не менее, Экономколлегия ВС РФ посчитала условие договора уступки об инкассо-цессии (цессии для целей взыскания), посредством которой требование уступается новому кредитору с условием уплаты части взысканных денежных средств, не противоречащей нормам закона, выражающей волю сторон на избрание такого способа оплаты уступаемого права требования. Отсутствие в договоре уступки условия о цене передаваемого требования само по себе не является основанием для признания его недействительным или незаключенным, в таком случае цена требования, в частности, может быть определена по правилу пункта 3 статьи 424 ГК РФ.
При таких обстоятельствах, по мнению Коллегии, у судов не имелось оснований для вывода о недобросовестности цессионария ввиду его намерения получить максимальную материальную выгоду. При этом Коллегия отметила, что поведение ответчика, не исполнивший своих обязательств по договору участия в долевом строительстве как по передаче объекта долевого строительства в согласованный им срок, так и по уплате неустойки по требованиям первоначального и последующего кредиторов, само не может быть признано добросовестным. Учитывая также отсутствие доказательств нарушения прав должника, его заявление о недобросовестности истца (цессионария) в отношениях с цедентом не может являться основанием для отказа во взыскании уступленной неустойки.
Иными словами, Экономколлегия подтвердила возможность обхода запрета на согласование т.н. «гонорара успеха» с помощью механизма инкассо-цессии, предусматривающей оказание цессионарием услуги цеденту по взысканию задолженности, оплачиваемой за счет части взысканной суммы.
(Определение Верховного Суда РФ от 11.02.2019 по делу № 306-ЭС18-16390)


4. Конкурсный управляющий, фактически самоустранившийся от участия в деле, был отстранен Коллегий от исполнения обязанностей управляющего должника
Экономколлегия ВС РФ рассмотрела жалобу на действия конкурсного управляющего общества, выразившиеся в фактической передаче полномочий арбитражного управляющего третьему лицу по агентскому договору.
Нижестоящие суды удовлетворили заявление в части признания действий незаконными, однако отказали в отстранении конкурсного управляющего от исполнения обязанностей в деле о банкротстве должника. Коллегия отменила судебные акты в части отказа в отстранении в связи с явным нарушением управляющим норм законодательства о банкротстве.
Конкурсный управляющий заключил агентский договор, действовавший до дня завершения конкурсного производства, согласно которому агент обязался обеспечивать сохранность имущества, принадлежащего принципалу; выплачивать заработную плату, выходные пособия и иные суммы, причитающиеся работникам принципала; выплачивать задолженность по гражданско-правовым договорам, заключенным принципалом. Агент заключает от своего имени и за счет принципала договоры поставки нефтепродуктов, газа, договоры на оказание охранных услуг, договоры на вывоз отходов, договоры хранения имущества, а также иные договоры, согласованные с принципалом.

При этом суды установили, что ряд обязанностей конкурсный управляющий не выполнял  он не провел инвентаризацию дебиторской задолженности и не осуществил мероприятия по ее взысканию, не проанализировал финансовое состояние должника, не проверил наличие признаков фиктивного и преднамеренного банкротства должника. Одновременно управляющий неправомерно резервировал на отдельном счете денежные средства для выплаты себе стимулирующей части вознаграждения (процентов).
Однако только на уровне Экономколлегии Верховного Суда судьи пришли к выводу, что несмотря на то, что привлечение специалиста в порядке статьи 20.3 Закона о банкротстве допустимо, оно должно быть направлено на оказание отдельных услуг, не должно носить систематический характер и не должно быть нацелено на фактическую подмену фигуры управляющего иным лицом.
В настоящем же случае конкурсный управляющий передал агенту чрезмерно широкий круг своих полномочий, в том числе по осуществлению текущих выплат работникам и кредиторам по гражданско-правовым договорам, по заключению гражданско-правовых договоров с третьими лицами, включая договоры аренды, которые действующий добросовестно и разумно конкурсный управляющий мог и должен был осуществлять самостоятельно. При этом заключение агентского договора повлекло за собой увеличение размера кредиторской задолженности.
По сути агентский договор позволял в значительной части осуществлять текущее руководство должником не конкурсному управляющему, а агенту, что противоречит требованиям статьи 129 Закона о банкротстве.
В связи с этим, Экономколлегия отстранила управляющего от исполнения обязанностей в деле о банкротстве должника.
Определение в очередной раз показало, что суды неохотно применяют такую меру ответственности, как отстранение арбитражного управляющего, и рассматривают ее в качестве исключительной меры, применяемой только в случаях грубейшего нарушения управляющим законодательства и интересов должника.
(Определение Верховного Суда РФ от 25.02.2019 № 310-ЭС17-14074 по делу № А14-6753/2015)


5. Последовательная судебная практика обеспечения права конкурсных кредиторов ссылаться на ничтожность сделки по общегражданским основаниям при обжаловании судебного акта, принятого вне рамок дела о банкротстве, устанавливающего задолженность потенциального кредитора, нашла поддержку у Экономколлегии Верховного суда РФ

Общество обратилось с заявлением о включении в реестр требований кредиторов на основании вступившего в законную силу решения Арбитражного суда города Москвы, которым с должника взыскана задолженность за оказание юридических услуг в размере 4 млн. руб.
Конкурсный кредитор и конкурсный управляющий должника на основании пункта 24 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее - Постановление № 35) обжаловал решение в суд апелляционной инстанции.
Апелляционная инстанция решение изменила: взысканная сумма была уменьшена до 179 000 руб., исходя из объема фактически оказанных услуг и их рыночной цены. Апелляционный суд указал на злоупотребление правом при заключении сделки, так как сделка была совершена с целью создания искусственной задолженности для контроля над банкротством должника и причинения вреда имущественным интересам прочих кредиторов.
Арбитражный суд округа отменил постановление апелляционного суда и оставил в силе решение суда первой инстанции, сославшись на свободу договора и невозможность заявлять о неравноценности встречного исполнения вне рамок дела о банкротстве.

Экономколлегия Верховного суда постановление окружного суда отменила, оставила в силе постановление апелляционного суда, при этом отметила следующее.
В обычных условиях хозяйственного оборота заказчик юридических услуг не вправе впоследствии обжаловать договор по основанию неравноценного встречного исполнения. Между тем, в условиях несостоятельности заказчика, конкурсные кредиторы и арбитражный управляющий на основании пункта 24 Постановления № 35 вправе обжаловать вступивший в законную силу судебный акт, устанавливающий задолженность потенциального кредитора, принятый вне рамок дела о банкротстве. При этом наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ) по основанию несоразмерности встречного исполнения (завышение стоимости оказанных услуг), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке (пункт 4 Постановление № 35).
В целом стоит положительно оценить принятую Экономколлегией ВС РФ позицию по данному спору, поддержка судебной практикой подобного подхода позволит противодействовать злоупотреблениям со стороны должника и его контрагентов, использующих право на свободное согласование цены договора в целях искусственного формирования задолженности, в том числе и для создания фигуры фиктивного доминирующего кредитора, контролирующего банкротство в своих интересах в ущерб независимым кредиторам.

(Определение ВС РФ от 14.02.2019 № 305-ЭС18-18538 по делу № А40-191951/2017)